Гоголя-критика живо волновала проблема национальной специфики русскойлитературы. Этому он посвятил специальную большую статью «В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность». В самомзаглавии выражается некоторое раздражение автора по поводу все ещебытующей неопределенности в этом вопросе, но вопросительного знака вконце Гоголь не поставил: следовательно, он не столько спрашивает, сколько берется ответить на этот вопрос… Гоголь внес рядновых ценных черт в решение этой проблемы. Он первый увидел живоевоплощение национальной сущности русской литературы в творчестве иличности Пушкина. «При имени Пушкина тотчас осеняет мысль о русскомнациональном поэте» ,- писал он в статье «Несколько слов о Пушкине» (1835). Значение поражающих нас и сейчас своей безошибочностью словГоголя о Пушкине в этой статье не только в том, что они произнесены былив пору травли Пушкина, толков о «выписавшемся» Пушкине. Главная силаэтих слов в том, что давно искавшееся критикой теоретическое определениенародности, гада-тельно постигавшиеся особенности русского духа, русской литературы впервые теперь слились в личности одного писателя, еще жившего. Была и вторая важная сторона в гоголевском решениипроблемы народности. В крылатой фразе: «… истинная национальностьсостоит не в описании сарафана, но в самом духе народа» (там же) — новоето, что Гоголя интересует испытание своего народного духа в атмосфередругих национальных стихий, при обработке непривычных впечатлений, чужого сюжета и материала: «Поэт даже может быть и тогда национален, когда описывает совершенно сторонний мир, но глядит на него глазамисвоей национальной стихии, глазами всего народа… ». Пушкин считал, чтонародность писателя может быть понята только соотечественниками. Гогольдумал точно так же. Он лишь с другого конца подошел к той же проблеме. Подлинноеноваторство Гоголя выступало в попытках разграничения понятий народногои национального. Эти понятия до сих пор обычно смешивались. Разграничение вытекало из существа его сатирического реализма, социальной чуткости к судьбе «маленького человека» .
