В дореволюционной России (т.е. до 1917 г.) уже с конца 60-х гг. Прошлого столетия проблематика классов и сословий, можно сказать, составляла ядро социально-философского и социологического мышления. Если немецкую социологию тех лет отличает рационализм в анализе социальных изменений, общественного развития (Вебер, Теннис), французскую — особое внимание к стабилизирующим и скрепляющим общественный организм функциям культуры (Дюркгейм и его школа), английскую — интерес к социально-историческому анализу (Тойнби), то в русской социологической традиции акцент переносится на проблематику социального расслоения. Возможно, это как-то связано с социокультурной доминантой общинной, извечными проблемами и, каковыеприводили к поискам причин противоборства социальных интересов. Несомненно, что сильнейшее влияние оказывали социал-демократы, марксисты, поскольку в теории Маркса именно классовая борьба есть движущая сила истории. В полемике с марксистами формировались и другие направления, опять же центрирующие внимание на или проблемах распада сельской общины в годы столыпинских реформ. Не случайно Питирим Сорокин вошел в классику мировой социологии в том числе и благодаря своему фундаментальному труду о социальной стратификации и социальной мобильности. В первые годы советской власти проблематика социальной структуры становится полем острой идеологической полемики и позже влечет репрессии под лозунгом. Понятно, что объективные исследования социального расслоения становятся практически невозможными, да и вообще социология объявляется.
